У меня одновременно две истории в личной переписке с реальными («по жизни») хорошо знакомыми людьми столкнулись... В обоих случаях, так уж получилось, связано всё с Ираком, хотя к политике отношения не имеет, если кто боится «опять про политику» услышать...
Одна - продолжение истории Триш. Кто читал «Помолитесь...», знает, о ком я... Триш – сержант американской армии в Ираке... Мы с ней переписываемся всё это время... И только через 4 месяца после смерти Кэти 25-го января мы несколько дней назад наконец смогли заговорить о том, что всё это время висело над нашими строчками друг другу, но никогда не проливалось в виде прямого упоминания в виде слов... Она наконец смогла вытолкнуть эту страшную, стоявшую поперек горла пробку, а я подставила ладони и прижала к груди... А что я ещё могу сделать перед лицом непоправимого... Только соизмерить свою потерю с её и устыдиться даже мысли о собственной боли...
Триш всё это время пыталась ответить на чувство прекрасной женщины, давно её любившей, издалека наблюдая и не смея приблизиться. Но нет – никто не может выдержать сравнения с её Кэти. А как можно не сравнивать? Она же здесь – рядом... Всегда... Днем покажется вон там – в толпе или свернувшей только что за угол, ночью приснится близко-близко со своим лицом мадонны эпохи Возрождения и застенчивым смехом...
Я написала Триш в близких ей «военных» терминах, что такая потеря – как напалмовая бомбардировка души. Земля, обожженная напалмом, выжжена на большую глубину. Бессмыслено и жестоко пытаться сажать в эту землю дерево – погибнет. Нужно время, много дождей и плуг, переворачивающий почву до нетронутого напалмом слоя... Долгая и кропотливая работа по возрождению плодоносящего поля... Долгая и кропотливая работа по оживлению собственной души...
Триш – очень сильный и мужественный человек. Она не хочет забыть, стереть, амнезировать себя чем-то кроме «естественных мелочей» вроде идущей вокруг войны и ответственности за подчиненный ей отряд... Вторая история. Муж хорошей знакомой, потеряв высокооплачиваемую работу здесь и не найди ничего хотя бы более-менее достойного из-за обвала экономики, завербовался осенью в Ирак – работать по контракту на частную компанию, выполняющую строительные работы в Ираке. Он, наивный американский дяденька 48-и лет, поверил в сказку, что его будут использовать по специальности (логистика, связанная со строительными работами). Ага, щас... Тут же посадили за баранку огромного грузовика и поставили в колонну-конвой... Из тех, под которые каждый день взрывные устройства подкладывают... Больше полугода ему везло. Он звонил жене посреди нашей здесь ночи и хвастался, что у него больше всех «миссий» - вызывается без передыху, «чтобы не заскучать»... Она вначале вообще не могла спать – каждый ночной звонок воспринимая как предвестник самого страшного известия... Потом заставила себя уходить из дома с подругами, потом начала ездить на всякие мероприятия, потом он приехал в конце января на две недели в отпуск и она не сразу к нему привыкла, а потом он снова уехал и она очень легко вернулась к режиму жизни без него... А месяц назад его догнала судьба. Заложенная бомба взорвалась под грузовиком, шедшим в конвое перед ним. Взрыв снес столб с проводами... Его грузовик ошкурил все шины, перевернулся несколько раз и встал металлическими дисками на голые провода. Ударные травмы головы и мощнейший электрошок...
Знакомой никто не позвонил – контрактники не входят в систему «мягкого оповещения», практикуемого военными... Через несколько дней молчания (которому она не сильно удивилась – бывало) муж позвонил с вопросом: «Донна, где я?» - «В каком смысле – где ты?» - «Где я нахожусь? Мне тут какие-то идиоты говорят, что я в Ираке!»... Он не шутил... Амнезия как в кино... Только хуже. Он помнит какие-то куски жизни, а остальное как выжгло... Он помнит Донну – вторую жену. Помнит её детей от первого брака, но не помнит свою первую жену и своего почти 30-ти летнего сына от первого брака и внуков от этого сына, которыми безумно гордился. Он не помнит пять последних лет своей жизни. ВООБЩЕ. Он не помнит, что два года назад умер его ближайший друг – требовал от жены связаться с ним, чтобы тот помог ему восстановить утраченные куски жизни. Он не помнит, что как раз пять лет назад увлекся гонками на мотоциклах, продал свою машину и купил безумно дорогой и навороченный мотоцикл, к которому жена его даже ревновала – столько времени он с ним проводил и столько в него вкладывал... Он сейчас здесь – на две недели «отпуска по ранению за свой счет» (дорогу пришлось оплачивать жене). Её ближайшая подруга рассказала мне сегодня, что там дело плохо – память не восстанавливается, характер резко ухудшился, и он то впадает в депрессию, то становится агрессивным... Страшно подумать, что это будет... Ведь на него даже не распространяется и так довольно гнилая и дохлая система медобслуживания ветеранов... Он же подписывал контракт не с армией, а с частной компанией.
И он может функционировать, так что инвалидность никто не даст. Подумаешь – не помнит человек 5 лет жизни! И огромные куски по всей жизни до того... Первую жену, например... Мечта большинства разведенных мужчин... Благодарить, типа, должен! Многие дорого заплатили бы за такое чудо – забыть и жить с чистого листа! Но не все, конечно... Триш ни за что не захотела бы стереть все свои воспоминания, связанные с Кэти... Светлые, страшные, веселые, трагические – свои...
Я сегодня всё время думаю об этих двух историях... Прикладываю к себе, к своим воспоминаниям... Что бы я стерла навсегда, если бы? Не знаю... Даже самое страшное, больное, унизительное было ведь для чего-то необходимо? Вытаскивать камни из нижних рядов кладки опасно – вдруг потянет всю стену... Стену Памяти, которая всё равно наша – единственная и неповторимая... Даже если она по сути – Стена Плача...
|