2 Александра:
Это могла быть обычная бумажная коробка, которую можно купить в любом сельском магазинчике, с самыми простыми, деревянными или пластмассовыми фигурками, с картонной доской, клетки на которой почти вытираются со временем. Но каждое утро, расставляя фигуры, ты не медлишь, потому что за ночь белое не стало черным, а слон по-прежнему играет по диагонали.
Быть может, это была прочная деревянная коробка, с двумя латунными крючками-застёжками, с резными буковыми лошадками на зеленых суконных подкладках. Папа подарил тебе ее перед Новым годом и вечерами, если было время, иногда учил тебя теории, играя одну-две партии. И до сих пор, открывая ее, ты твердо помнишь, что конь ходит «буквой Г».
Или пафосная доска из малахита и яшмы, с двумя отрядами, - из оникса и чароита. Её подарили отцу сослуживцы на какой-то юбилей, и из серванта её доставали только иногда, когда закадычный папин друг составлял ему компанию в игре, оставаясь ночевать. Но ты тоже точно знала, что и там – «королева любит свой цвет».
Или тот трофейный дорожный комплект, серебряный, инкрустированный перламутром, который дед привез с войны. Там еще не хватало черной ладьи, а две белых пешки слегка обгорели и оплавились, помнишь? Мама очень им дорожила и разрешала только расставлять, и разглядывать мерцающий в металле перламутр, а отец приговаривал – «вот умеют же перловый мутер не только на пуговицы пустить!» А мама говорила – «это тебе в приданое, до лучших дней». Тем не менее, даже закованные в серебряные латы короли ходили только на одну клетку. Хоть и в любую сторону. Такая игра.
Проигрывать ты не любила. Хотя выигрывать – тоже. Это было не интересно, да и не важно. Даже слово «Бей!», когда партнер «подставлялся», тебе не нравилось. Как и слово «Шах!». И каким из наборов играть, и каким из цветов – тебе тоже было все равно. Для тебя всегда важнее была сама игра – это встречное движение белого и черного, эти ловкость коня, уверенность и сила ладьи, неповоротливость короля и самоотверженность королевы. Ты придумывала для них целые истории из жизни. И играла.
Это могла быть длинная и интересная игра. С проходом пешки на последнюю клетку, с раскатистым словом «рокировка», когда становилось совсем трудно, с гарцующими лошадьми, защищающими королевский замок. Чтобы продлить игру, ты даже читала в папиной книжке что-то про «сицилианскую защиту, вариант Полугаевского». Но тебе не понравилось. Там защита строилась на нападении. А это было тебе не по душе. «Дебют четырех коней» звучал красивее. Потому, что – лошадки! Позже ты прочитала о «сказочных» шахматных композициях и головоломках. Сэмюэль Лойд покорил тебя своей «Погоней любви» за черным офицером.
А иногда мог быть «блиц», когда фигуры двигались быстро, подгоняемые ходом стрелок на папиных часах. Доска быстро пустела, на то и «блиц-игра» («нет, не «убить»! Их просто снимают с поля, - на время, на отдых! Ведь сейчас опять будем расставлять! Да, папа?»). И слово «Мат!» тебе не нравилось, так как оно означало конец игры. А уж слово «Пат!» - вообще, глупо и непонятно. Короли оставались в недоумении.
И глупые плоские кругляши шашек (помнишь?- из того, первого набора) тебе тоже не нравились. Разве что – в самом начале, в детстве. И даже сбрасывать их с доски ударом шашки другого цвета, вместе со щелчком пальцами, - тебе тоже не доставляло удовольствия. Их было восемь в ряд, все на одно лицо, и все слетали с доски с одинаковым коротким звуком. И потом, на скатерти, рядом с доской, было уже совсем не разобрать - кто из них кто. Просто отряд.
Кроме игры, тебе еще нравились руки. Руки сидящего по ту сторону доски. Не противника, нет – Партнера (папина школа!). Руки. Правая, с вмятиной от авторучки на среднем пальце, которая не исчезала даже после того, как отец долго возился с железками в гараже. И левая – с едва заметным шрамом («молодой был, глупый, совал руки куда не нужно») и твердыми от струн подушечками пальцев. Правая бережно передвигала фигуры, чуть замедляясь, как бы раздумывая, когда нужно было «бить». Левая - выстраивала колонну из «временно отдыхающих» вдоль края доски и нажимала кнопку часов.
Для рук ты придумывала свои истории, где каждый палец был или пажом, или принцессой, или драконом. Руки могли играть вместе с фигурами, но, когда доска закрывалась, могли продолжать свою историю сами. Историю каждого Партнера. Ты научилась по рукам определять, какой будет игра. И если руки не пророчили Истории, ты играла «блиц».
Однажды руки Партнера наобещали такую длинную игру! И все было, как в детстве. Те же вмятина, и похожий шрам, и подушечки. Как у папы. И вы вместе все же решили Лойдовскую задачу! И расставляли фигуры ещё и ещё. И никто не играл «блиц». И часы у доски просто остановились. За ненадобностью. И ты знала, что пришло наконец-то время, когда можно достать те самые, - с перламутром и серебром. И не хранить их «до лучших дней».
Ты даже накупила книжек по теории игры, разучивая миттельшпиль и варианты эндшпиля. И перестала путать Капабланку с этим городом в Марокко. И выяснила, что фианкетто – это не пригород Рима.
А потом он вдруг выбрал нарды. Или Го. Или дурацкие шашки «в Чапаева». Черт его знает, что он там выбрал. А может он придумал себе эндшпиль по Понциани, Авербаху, или Ботвиннику. Но не с тобой. И встал, смахнув часть фигур с доски.
И ты смотришь на оставшиеся фигуры. Ты еще не дочитала ни Карло Сальвиоли, ни Бергера, ни Смыслова. Но до слова «цугцванг» ты дошла. И видишь, что на доске – «полный цугцванг»!
И не радует ни чароит, ни отблеск перламутра. Потому что игра окончилась. И кони смешались с глупыми кругляшами шашек. И ты думаешь – может это от того, что клетки на картонке поистерлись? Или фанерка в коробке рассохлась? И лакируешь коробку изнутри, и дважды – снаружи, и отдаешь малахит и яшму в полировку.
Брось. Просто он играет в нарды. Или в Го. Или «в Чапаева». Половина мира играет в эти игры. И там и там, во всех остальных играх – кругляши, которые ты так не любила с детства. Просто отряд.
И даже «пат» для тебя всегда был интереснее, чем сеанс одновременной игры. Потому что ты смотрела на Руки Партнера. А куда смотреть, если он на бегу двигает фигуры на соседних досках?
Посмотри на свои руки. Видишь? – там, на среднем пальце правой, – вмятина от ручки!
И перламутр по-прежнему отражает яшму и серебро.
И ты умеешь играть.
Шашки – в коробку.
Расставляй фигуры.
Вход 
Регистрация
Правила Форума
Портал
Это даже не 
, где можно расслабиться и отсидется... до понимания... или окончательного непонимания )
