Больная тема! Я попыталась написать обстоятельный рассказец об отце и не осилила: сплошные ругательства и поток презрения в его адрес. Человек, поддавшийся унынию, озлобившийся, про#бавший свою жизнь в сожалениях об упущенных возможностях. Возможно, психически больной. Я не уважаю его ни как отца, ни как профессионала, ни как мужика, хотя на работе его любили студенты, отзывались хорошо сотрудники, даже друзья какие-то немногочисленные были. А он мог бы быть совершенно другим человеком. Он был в молодости талантливым фотографом и говорят, что еще лучше ему давались видеосъемки. Мог бы быть главой любящей его семьи. Мог бы делать прекрасную мебель за заказ, как его деды-прадеды. Мог бы сберечь здоровье и не сидеть сейчас на шее у больной жены.
Да, ему было трудно по разным причинам, скажем, низкий рост, стеснительность, сельское происхождение и необходимость вечно что-то кому-то доказывать, но как будто бы у других нет проблем! А у него был особенный "пунктик": надо держать себя в руках на людях, как бы в роли интеллигента воспитанного, а дома можно сбрасывать прикид и превращаться в эмоционально распущенного зверя. Это подавалось как аксиома: ему обязательно нужно спускать пар, и очевидно, что лучше это делать не на работе! Кому что тут неясно? Для мелкой меня ничего страшнее в мире не было, чем его приступы злобы. Конечно же, руку поднимал он только на меня и только когда мамы не было дома, скажем, в командировке. Педантично избивал за какую-нибудь мелочь и при сопротивлении с моей стороны только ещё больше заводился. А я, став старше, нашла способ - отмораживаться полностью (мысленно держа большую фигу перед мордой) и таким образом обламывать ему кайф. К моему большому везению, я довольно быстро просто перестала видеть в нем человека вообще, только нечеловеческое страшилище осталось. По-моему, окончательно это произошло, когда на следующий день отец вдруг увидел у меня на руке синячище и с искренним беспокойством спросил, откуда оно!!! Я, тогда девочка скромная и запуганная, не нашлась, что ответить, да вдруг подумала, что может, он не злобная скотина, а просто больной на голову... Очень жаль иногда, что не было нормального детства, только редкие вспышки доброты с его стороны. Я помню, как он меня плавать научил, как гитару свою старую переделал на шесть струн и мне подарил, как что-нибудь мастерил, а я рядом и смотрела, как он помогал разобраться с нюансами радиофизики, когда я училась в университете. И помню, как я радовалась, ура, сегодня папа добрый, и одновременно боялась, что сейчас что-то его выведет из себя, и неустойчивый радужный парадайз лопнет что мыльный пузырь.
Мне пришлось открывать для себя мир заново и обнаружить, что бывают нормальные мужчины, бывают нормальные семьи, и я тоже могу так жить. Спасибо 90-м с перестройкой, совковые родители быстро потеряли авторитет и значимость, а мне было бедно и голодно, но очень прикольно жить, и можно всё, как угодно можно. Методом проб-ошибок, фиг знает скольки любовников и нескольких браков что-то я всё-таки поняла для себя. Я даже скажу, что я теперь в порядке. Но я не терплю невежливое грубое поведение "только при своих" и реагирую слишком остро. Я не верю в то, что после 40 (50, 60, 70?) поезд ушёл, и могу долго безнадежно ругаться, доказывая обратное. Я брезгливо отношусь к слабым нытикам, пытающимся перевалить свои проблемы на других и обвинить в "вы мне жизнь погубили", хотя ничего не имею против людей-пассажиров по жизни, если они платят за билет и выражают благодарность водителю. У меня бывают приступы физической усталости и поганого настроения, не поддающиеся контролю, но я знаю технику безопасности, если нагрянула такая жопа: по возможности предупредить мужа, не принимать серьёзных решений и "за жизнь" не рассуждать, отношения не выяснять, спиртного нельзя, физкультура - очень и очень... Может, это наследственное?! Тогда я точно справляюсь получше, чем отец... Я чуток социопат, потому что легко отчуждаюсь от близких и мне иногда требуются усилия для того, чтобы оставаться душой в этом мире, но я знаю эти симптомы и стараюсь удерживаться. Кстати, когда-то я вообще на полном серьезе страдала вопросом, насколько же реально то, что я ощущаю... В конце концов я решила не париться: а пусть мы все будем настоящие-живые, оно так теплее, потому что всё будет хорошо, всё это не зря, и добро на свете есть.
От идеи пожалеть и простить отца я по-прежнему отказываюсь, хотя многие мне говорили, что обязательно надо. А я не могу, и вершина моего великодушия - я перестала испытывать немедленный гнев от воспоминаний детства. Я мысленно размазала это ничтожество по стене несколько десятков раз, и теперь не теряю контроля. Всякие человеческие отношения тоже прерваны. Да-да, мама, передавай папе привет. И всё.
Недавно судьба устроила иронический изгиб: я скоро еду навестить родителей. Причина: отец лежит в больнице и дожидается очереди на операцию по смене сердечного клапана. Состояние здоровья так себе, но не критическое, а состояние духа не очень, какое оно ещё может быть у человека безвольного? Я пытаюсь подгадать к моменту выписки, чтобы помочь с обустройством дома, может, нанять кого-то в помощь. Нет-нет, не простила до сих пор. Я не чувствую ничего и не разрешаю себе никаких эмоций, чтобы не злорадствовать и драму не нагонять. Пустая голова без мыслей, а у меня есть долг перед больными пожилыми родителями просто потому, что я у них единственная дочь. Мама тоже в неважнецком состоянии сейчас с опухолью на спине и ждет своей операции, так что мое присутствие понадобится. Я пишу письма маме с инструкциями для отца, какие упражнения он должен делать, пока в больнице валяется, стараюсь настроить на борьбу и оптимизм, но не потому, что беспокоюсь за него, совсем не переживаю почему-то, а просто будет меньше проблем, маме с ним возиться легче. Такие дела.
|