А вот мой самый первый пост про сына, очень его люблю: Он был первым ребенком в нашей студенческой компании, а потому везде таскался с молодыми родителями.
Он был Гуней в небесно-голубом комбинезоне под цвет точно таких же глазищ в пол мордашки, с беззубой улыбкой и чуть пробивающимся пушком на голове (лысая башка, дай пирожка, -дразнился папик).
Он был принцем, важно жующим своими двумя зубами кашу, с двуми же подбородками, царственной осанкой, чуть покачивающийся, когда сидел самостоятельно.
Он всегда Лёка, когда я обращаюсь к нему и Алексей, когда сержусь.
Мой Кузнечик, ростом 173 в свои 12 лет, говорящий с циничным видом знающего жизнь мудреца свои смешные детские глупости (так и вижу, как он закатывает глаза, читая эту фразу, и выдает: «Верх остроумия!»).
Он должен был родиться в день рождения деда, но поступил круче – появился на 2 недели раньше, в День Победы. «Салют бывает в день рождения и день города», - рассуждал он года в три.
В семь с половиной месяцев он с мольбой в голосе произнес первое слово: «Папа». В тот момент безжалостная я втискивала ребенка в комбинезон для прогулки. В восемь в его словарном запасе появилось Натата. Мамой я стала гораздо позже.
Он был самым младшим в семье острословов, а потому к двум годам у него резко проснулось недетское чувство юмора.
В три с половиной родители оставили его вечером одного, ребенок честно просмотрел три раза кассету с мультиками и позвонил тете: «родителЯ велели после мультиков спать ложиться, а спокойной ночи мне никто не пожелал».
В четыре с половиной первый раз пошел самостоятельно в магазин. Вернулся злой, швырнул пакет: «Вы какие мне деньги дали? Одни рубли, а там все цены с копейками!». Впрочем, в пять в ближайшем магазине его знали по имени.
На него заглядываются старшеклассницы, а он третий год любит рыженькую девочку из класса. В прошлом году заявил, что неудачник, потому что признался ей в любви, а она предложила остаться друзьями. На мое замечание: «А ты на что рассчитывал?» ответа не последовало.
В девять его душа задумалась, нужна ли этому миру. Через сутки поняла, что нужна.
Мой сын может целыми днями играть в гэтэашку, читать книги и журнал «Гео» (хотя, «Плейбой» тоже с удовольствием), слушать «Зверей», и болтать с приятелями по телефону. Самое оскорбительная оценка его трудов была выдана тетей, прочитавшей «пятёрошное» сочинение. Вердикт – «банально». Его кумиры – интеллектуальные и гламурные подонки из «Комеди», он пытается быть интересным, но уверен, что девочки «покупаются» на дорогой телефон и крутую тачку у папы.
Он безжалостно критикует всех моих мужчин, ревнует к коту и маленькой племяшке и посылает СМСку с чертиком, если я сильно задерживаюсь. Он с видом мученика ходит со мной по магазинам, дает совсем неискренние советы («Покупай уже – и в кафешку пойдем») и в тайне гордится, когда ему говорят, что у него клевая мама.
А я горжусь им, даже когда на родительском собрании выслушиваю очередную порцию упреков по поводу вызывающего поведения, забытой сменки, порванной тетради. Ибо к учебе претензий быть не может, а это важнее. Ибо я все равно уверена, что у меня самый умный, честный, добрый и удивительный сын.
«И как бы ты без меня жила? Кто бы тебе посуду мыл и пылесосил раз в месяц?» Действительно, как бы я без него жила?
|