Я тоже не верю, Разговорчик.
Разговорчик, Дамочка, может показаться, что я купилась, поверила, обнадежилась. Это не так. Все это я уже проходила. В этот раз его хватит на чуть более длительный срок, чем раньше. Но...
Все эти наши разборки, уже бывшие ранее, это просто жизненный сценарий. У кого-то сценарий всей семьей пельмени по воскресеньям лепить, а у нас вот такой.
Вчера я услышала разговор папы с дочерью. Под благовидным предлогом она сплавляется к бабушке. Расстроилась, чуть не плачет. "Ну, гадина, - думаю. - На все готов, чтобы удержаться". Ну правильно... Ему же проще без лишней ответсвенности-то.
Да и для меня все эти переживания не могли даром пройти, я ему говорила. Ниже притчу напишу. Ну вот и не прошли. Страсть не может длиться вечно, яркая феерическая любовь должна перейти в другое качество, в уверенность, стабильность, надежность. У меня феерия закончилась, а уверенность не пришла. Многие черты характера и поведения, которые раньше умиляли, теперь удивляют, а иногда и раздражают.
Как жаль... Однажды Янг Ли попросил Учителя объяснить ему какова природа человеческого терпения и как должен поступать добродетельный муж с этим проявлением человеческой натуры. Выслушав вопрос ученика, Хинг Ши взял пустую чашу и поставил её ему на колени, дав в руки кувшин, наполненный водой. Попросив ученика закрыть глаза и постепенно наполнять чашу, Хинг Ши сказал:
— Испытывая терпение другого человека, ты вслепую наполняешь чужую чашу, которая, тем не менее, стоит на твоих коленях. Поэтому ты не знаешь, когда она переполнится, и рискуешь облить самого себя.
Продолжая медленно наполнять чашу, ученик спросил:
— Значит, добродетельный человек не должен наполнять чужую чашу терпения?
— Не только, — ответил Хинг Ши, — в том, что ты оберегаешь свои же колени особой добродетели и заслуги нет.
— Так что же он ещё должен делать? — спросил недоумённо ученик, не открывая глаз.
Хинг Ши снял с его колен практически полную чашу и, вылив её содержимое обратно в кувшин, добавил:
— Добродетельный муж должен также следить за тем, чтобы его чаша на чужих коленях никогда не переполнялась.
|